Макс Чёрный: в другой среде обитания
«В своём перформансе я реально отразил то, что чувствую. Я не могу в рамках галереи как-то развиваться. В галерее я как в другой среде обитания, в пространстве неестественном для себя. Обычно я рисую и танцую на улице, при большом скоплении людей. Мне нужен зритель, чтобы прямо кайфово нарисовать. Поэтому я люблю перформанс – это всегда обратная связь.
Во время перформанса, было как раз ощущение, будто я нахожусь в другой среде обитания: зрители находились в воздухе, а я под водой. Мыслей не было, было ощущение, будто я плыву по реке. Я сидел в воде и наблюдал за тем, что происходит. Я погрузился в момент здесь и сейчас. Я был зажат. Когда я вышел, я был в шоке, совсем не понимал, что происходит. Мне просто было в кайф.
После этих экспериментов, я понял, что мне уже не в кайф рисовать, хочется, чего-то большего. Я понял, что мне уже не хватает плоскости».
 |  |  |
|---|---|---|
 |  |  |
 |  |  |
 |  |  |
 |  |  |
 |  |  |
 |  |  |
 |  |  |
 |  |  |
 |  |  |
[3 5 8] [три пять восемь]
ПРОСТРАНСТВО РАДИКАЛЬНЫХ ТВОРЧЕСКИХ ЭКСПЕРИМЕНТОВ
В мае на «Ночи музеев» лаборатория современного искусства «Дом Грузчика» по инициативе молодых кураторов Насти Улановой и Наташи Чарахчан решила провести радикальный эксперимент над своими резидентами – Максом Чёрным, Алексеем Щигалевым и Женей Львовым. Кураторы создали условия, в которых стрит-артисты, отказавшись от привычных красок и баллончиков, начали работать с новыми материалами в незнакомой технике. По словам организаторов, целью творческого эксперимента стал «выход из зоны комфорта», который бы стимулировал новый формат художественного высказывания.
Проект получил кодовое название [ 3 5 8 ] — эту своеобразный шифр, обозначающий цифровую комбинацию, которую используют в качестве золотого сечения художники, скульпторы, архитекторы и фотографы. Гармоническое соотношение чисел находит отражение в природных спиралях, начиная от панциря улитки и заканчивая строением вселенной.
Алексей Щигалев: генерация случайностей в 3D-формате
«Я постоянно экспериментирую, стараясь выходить из плоскости рисунка в объём. На своей первой персональной выставке в Арт-резиденции я сделал небольшую скульптуру из дерева и картона, которая висела в центре зала. Я её тоже делал без эскиза, это тоже был эксперимент: решиться создать новую материю из чего-то непривычного.
В этот раз эксперимент заключался в том, чтобы сделать нечто новое из бетона. Бетон - это такой монументальный материал, от которого просто так не избавишься: это не как тэг, который можно закрасить. Объект из бетона просто так не переработать, его можно только превратить в ещё больший объём, например, закопав его в фундамент. Поэтому, к нему нужно подходить с ещё большей ответственностью, чем к рисунку на стене, это ответственность в 3D-формате.
Мои рисунки похожи на то, что я стараюсь делать в объёме. Это генерация случайностей. Когда я начал делать опалубку для скульптуры из досок, которые остались после ремонта в «Доме Грузчика», приехали рабочие, которые начали делать бордюр. Они подкинули мне кучу бетона, и я сделал из него скульптуру, вышло минимум вложений. Рабочие хорошие попались, главное найти общий язык.
После эксперимента я собираюсь и дальше работать с бетоном и металлическими конструкциями в пространстве города».
Sad Face от лица Жени Львова:
«Это хорошая выставка, новый для нас экспериментальный формат, для неё я сделал проект, который назывался «Женя Львов». Женя Львов – это мой хороший знакомый, он беженец с Украины. Простой парень, сам он не рисует и выставок не делает. Эксперимент состоял в том, чтобы я, как художник выступил его представителем. Мы решили проверить, что будет, если Женя Львов окажется в пространстве выставки. Простой человек из народа. Мы заявили его как участника. Сам Женя Львов не рисует. Что он мог сделать для выставки? Ничего. По сути, мы и выставили «ничего».
Текст: Марина Пугина
Надпись «Кайф» сделал Макс под впечатлением от перформанса. Ещё были титры, как из кинофильма, которые проецировались на стену. Режиссёром, сценаристом, художником по костюмам и т.д. был указан Женя Львов, иногда Андрей Островских — его отец. В этом и состоял эксперимент, что люди, которые не имеют никакого отношения к искусству стали его частью. Самому Жене Львову вообще всё это параллельно».
Этот выставочный эксперимент можно считать началом нового этапа в становлении молодой арт-институции. Теперь это не только мастерская и выставочное пространство, но и лаборатория, в которой будут проходить лекции, мастер-классы, изучаться новые художественные техники и материалы, а также налаживаться коммуникации в стрит-арт среде.